Как нация, а правильнее сказать, целое соцветие народов и народностей, имевшая великую псовую охоту, великую охотничью традицию, великих гонцов и ловцов, если верить, конечно, Льву Николаевичу (а как ему не верить!) и другим классикам русский литературы, смогла все это потерять (или променять?) и сегодня уныло бродить по болотам то ли с собаками, то ли с грустными осликами?!
Да – отмена крепостного права, да – революции, да – войны, но как можно было потом русскому человеку не увлечься скачкой пойнтера, пожирающего поля, как когда-то его предки увлекались скачкой русской псовой?
Как можно было не начать восторгаться стойками в пыль, доминированием над жертвой птичьих хищников на службе человека, как предки восторгались нахальством и поимистостью борзых?!
Откуда у русского охотника появилась эта страстишка мерить шагами «чутьишкО», ценить «вежливость» , «дауны» легавой и описывать все это баллами, взятыми из бухгалтерских таблиц?!
Откуда эта любовь к бюргерским собакам, наконец?!
Что с нами случилось??
Мы дали себя захватить? Когда мы успели так измельчать, отупеть и обабиться?!
Почему мы перестали за таблицами видеть собак? Может пора очнуться, русские охотники – вспомнить свои истинные традиции, а бухгалтерское дело оставить бухгалтерам?
Ведь раньше на нашей охоте не считали и ни с чем не считались – рубль бежал, а тысяча догоняла.
Великие пойнтера и сеттера не появляются там, где людишки меряют чутьишко, они появляются там, где люди меряются блеском своих собак.